Робинзон из Кайтанака, или Незабываемый поход 17 09 2015 13:33
Поход начался с первого шага через порог дома и неожиданно растянулся более, чем на две недели.
После многочисленных советов, пожеланий, прощаний я оказался далеко за Тюнгуром, собираясь кратким путём дойти до истока Катуни.
Вот и первая встреча. Могучий кедр, разбитый молнией. Кругом на несколько десятков метров разбросаны мелкие щепки, ветки, сучья, будто здесь готовили дрова. А если б я сидел в тот момент под ним?! Сколько ещё интересного впереди?!
По крутым каменным завалам, держась за камни, пробираюсь над бурной ревущей Кучерлой, стараясь не смотреть вниз, к стоянке под названием «Кедровая полянка», чтобы заночевать там. Возвышенность над речной долиной удивительно красива и удобна для ночлега: среди кустарника на вершине – ровная поляна.
Установив палатку, подошёл к костру. Здесь хлопотали двое, готовя ужин в большом котле для группы, ушедшей в радиальный выход. Тут же на костре готовила ужин семья из трех человек. Слово за слово – познакомились. И оказалось, что эта семья в таком же составе несколько лет назад уже ходила со мной по горным кручам и тропам, через перевалы в интересные и красивые места.
Вот такая встреча. Они узнали меня сразу, а потом и я вспомнил тот поход, и как они так же несли на себе кошку и собаку. Собака до крови сбила ноги. На поводках около палатки они лежали мирно, прижавшись друг к другу.
Варить ужин мне не пришлось, старые знакомые были рады встрече и накормили меня.
Когда уже совсем стемнело, часов в 10, вдалеке показались огоньки фонариков, и вскоре вернулась группа томичей из радиального похода на ледник Мюшту-Айры. Познакомился с проводником группы, но беседу перенёс на утро.
Я шёл к истоку Катуни, но беседа на следующее утро изменила мои планы. Оказалось, что речку, через которую нужно будет перейти, мне одному преодолеть вряд ли удастся. Несколько дней были дожди, вода поднялась до бревнышек, проложенных через протоки: стало скользко и шатко. А течение очень быстрое, и глубина большая.
Они перешли группой из 10 человек, страхуясь верёвкой, меня же страховать будет некому, поэтому мне посоветовали не соваться туда, а идти с ними через озеро Дарашколь на перевал Иолдо, что я и сделал. Кстати, и на Дарашколь я бы один не прошёл. Разлившиеся протоки образовали перед озером непроходимое водное препятствие.
Но, как пел Владимир Высоцкий, « в коллективе – всё легко». Помогая друг другу, используя палки, добрались до озера. На день сделали отдых, а проводник с помощниками ушли искать дорогу на перевал.
На следующий день вышли по верёвке через нагромождение огромных камней; перетаскивая рюкзаки на руках через речки, в которых вода вперемешку со льдом, бредёшь – аж ноги ломит; по крутым снежникам и пятнам ледников... Шли к гребню перевала.
На последнем участке проводник прошёл несколько раз, протаптывая тропу, и мы двинулись по ней, соблюдая дистанцию в 20 метров, а на подъёме страхуясь верёвкой.
Вот и верхняя точка перевала, где как бы соединяются две тропы. Позади – панорама ледников. Остановились, отдохнули, попрощались.
Уже вечер, солнце в тучу садилось, им идти вправо на Катанду, а мне влево, вниз к верховью Катуни. Опытный проводник группы, Дима Добров из Томска, оказался очень доброжелательным и ответственным. Хорошо знал маршрут. Объяснял и показывал, как перейти брод, как подняться и спуститься по верёвке.
Я провёл с ними два дня. Сдружились. Очень не хотелось расставаться. Спасибо всей группе из Томска и её проводнику Диме Боброву.
С этого момента я остался один, и предстояло длительное одиночное путешествие.
Уже поздно, перед закатом, на вершине под скалой нашёл удобное место. Поставил палатку, обтянул её пленкой, прижал со всех сторон камнями. И вовремя. Быстро стемнело. Где-то загремело, потом засверкало и загрохотало вокруг, и обрушился ливень с ураганным ветром. Палатку трепало, как тряпку, все скрипело, трещало, гудело, выло... Вода с небес хлестала и барабанила всю ночь. Утром утихло. Но сыро, холодно, снег местами лежит. Сплошные тучи.
Назвался груздем – полезай в кузов... Собрался. По крутым травянистым склонам, по мокрым камням тихо, осторожно спускаюсь вниз. Стало теплее и светлее. Тучи остались вверху позади. Внизу угодил в заросли кустов и высокой густой травы, в болото с кочками. Есть ли тропа, и где она, если есть, искать бесполезно. Двинулся вниз, по склонам, вдоль левого берега реки Кураган, дошёл до устья. Как хорошо, что решил идти по левому берегу. В устье Курагана, где он впадает в Катунь, я бы его не перешёл.
Вот и знаки заповедника. Установленные на видном месте, они предупреждают, что ты вошёл на особо охраняемую территорию и должен неукоснительно выполнять правила поведения на ней.
По ровному месту старался идти быстрее, на косогоре и в траве, где тропа еле заметна, притормаживал. Справа внизу извивается Катунь, петляя, как и Кырлык, только она шире, протоки и изгибы длиннее.
На ночь палатку поставил прямо на тропе.
На следующий день шёл, пока не показался лес с какими-то постройками на опушке.
Спустившись с пригорка, перешёл речку и оказался на стоянке егерей. Новое незавершённое строение, избушка с крышей и печкой, небольшим оконцем и старой щелявой дверью. Развёл костер, сварил обед, на поляне разложил сушить всё мокрое. А мокрым было всё. Все дни, сколько шёл сюда, то моросил, то лил как из ведра дождь.
На ночь устроился в избушке на нарах, над головой крыша, а рядом тёплая печка – благодать! Как дома.
Утро настало пасмурное, сидеть бы у тёплой печки, но я пошёл к истоку Катуни.
И вот с половины пути начало темнеть. Всё затянуло тучами, и хлынул холодный дождь с крупным градом.
Шёл вперёд, нигде не прячась от дождя. Добрался до брода через реку Капчал, и на этом мой путь к истоку Катуни кончился. Бурный, широкий и глубокий брод отрезал меня от него. Постоял на берегу, посмотрел вдаль, где Катунь начинается, погоревал и побрёл обратно.
Буря кончилась, но от сырой травы, высотой в мой рост, промок до самой макушки.
Но вскоре небо прояснилось, стало теплее. Вернувшись к избушке, снова разложил всё сушить с себя, развёл костёр, согрелся чаем.
Здесь, на южном склоне Катунского хребта, около массива Белухи, свой климат, свои погодообразующие условия. Быстро и неожиданно образуются грозовые тучи, их уносит к вершине, и там они выливаются обильным дождём.
У заповедника, на его восточном крае, погодные и природные условия совсем другие, чем на западном.
Ночью над избушкой опять лило и грохотало.
Эта избушка и рядом строящийся новый дом – восточный кордон заповедника, на реке Еленчалдыр, в восьми километрах от впадения реки Капчел в Катунь, стали моим домом на шесть дней моего одиночного путешествия.
Наутро, сидя на крылечке избушки, задумался: где я оказался, что делать, куда идти? Продуктов немного, поставил их на строгий учёт: пакет крупы, пакет сухарей, банка рыбы, банка тушёнки, сахар... а, нет, видимо, где-то забыл.
Наготовил много сухих дров для печки. Из ярко красного плаща и такого же цвета каремата, выложил на поляне букву Т – посадочный знак для вертолёта. Идти некуда – везде непроходимые речки. Обратно по этому же пути через кусты, болото – на вершину, на перевал? А вдруг разойдёмся. Вдруг только уйду, и кто-нибудь придёт или приедет. Да к тому же ноги очень ослабли за долгие дни лазания по горам. Вот там-то я точно пропаду, и никто не найдёт.
Остаётся только одно – ждать. Чего-то или кого-то, но ждать. Пограничников, егерей, случайных туристов. Мелькнула обнадёживающая мысль: может, Кузьмин Лёша приедет? Он летом туристов на конях водит на исток Катуни. Но я с ним не договаривался, не видел его. Да и место моё теперешнее далеко от Кайтанака – сотня км. разделяет нас. Он не знает, куда я пошёл.
«Ждать, ждать, ждать...» – под такое убаюкивание и уснул в избушке под очередной шум дождя, около тёплой печки.
На седьмой день пошёл искать грибы, но место оказалось не грибным и не ягодным. Нашёл всего три грибочка. И вдруг!..
И вдруг услыхал лай собаки. Даже не поверил своему счастью. Подумал: «А если волк?!» Но лай раздался опять, громкий, настойчивый и точно собачий. Бегом через кусты к избушке. Вижу: люди верхом на конях! Бегу и кричу. Бегу, и кричу, и кричу. А вдруг проедут, меня не увидят, не услышат. Так и добежал до избушки, крича и крича.
Люди на конях удивленно смотрят на меня, как на Робинзона – откуда взялся? И вот среди голосов услыхал знакомый – Лёша Кузьмин?! Ну, точно, Лёша из Кайтанака привёл туристов на исток Катуни. Вот и не верь после этого, что мысли материализуются.
Кинулся к нему: «Леша! Спаситель мой! Выведи меня отсюда». А Лёша от неожиданности, а может, от моего «непарадного» вида изумлённо смотрел на меня, не находя слов.
Разожгли костёр, накормили всех, сами поели. Лёша решил так: «Мы пойдём дальше, к истоку Катуни, а вы возвращайтесь к устью Курагана и ждите нас там, мы через день вернёмся, перевезём через реку. Не волнуйтесь, по-любому вас уже не бросим».
Очередную ночь в избушке провёл в умиротворённом состоянии, а утром рано отправился назад. Окрылённому надеждой на спасение шагалось легко. Вместо тревожных мыслей в голове рождались рифмованные вирши. «От крыльца избушки к дому, до порога, выведи тропинка – путника дорога»...
Кони протоптали хорошую тропу. И погода встала. Тепло, тихо, сухо. Дошёл до устья поздно вечером. На следующий день вернулись туристы, Лёша перевёз меня через реку, взял рюкзак, и я пошёл налегке за ними. «Идите по тропе, мы приедем за вами», – напутствовал Лёша.
Доведя туристов до стоянки на Тургене, за мной вернулся его брат Максим. Верхом доехали до ночёвки. А рано утром Лёша отправил меня одного вперёд, без рюкзака: «Идите и идите, мы вас догоним, а потом опять встретим».
Так и добрался, где пешком, где верхом до Зайчихи, а потом до Озерной.
Здесь наши пути разошлись: Лёша с группой поехал дальше, а я остался.
Сколько лишней заботы и волнений я ему доставил! Надо и туристов вести и меня не бросить. Везти рюкзак, обратно за мной вернуться, накормить, уложить спать, чтобы было мягко и тепло, поддерживать настроение вопросами и рассказами. И ни одного упрека!
Теперь душа, будто верёвкой к нему привязана: спаситель мой, как благодарить?!
Но уж точно как-нибудь с кружкой чаю за столом мы вспомним это мое возвращение домой.
На Озерной обжитое место. Дом, баня, свой свет и рация. Владимир Викторович Затеев, хозяин дома, принял очень хорошо. По рации сообщил, что я нашёлся; что нашёл и привёл меня сюда Лёша Кузьмин; что теперь надо бы лодку или коня, чтобы доставить меня домой.
Хороший обед, вечером баня, расслабился, и ноги совсем перестали двигаться. Тёплая, мягкая постель. Утром ещё раз передали по рации о моем пребывании здесь, успокоив моих детей и других.
На следующий день по служебным делам, а их в заповеднике всегда хватает, на моторной лодке приехал Александр Викторович, директор заповедника.
Приятно было идти по заповеднику и видеть хорошо налаженную работу егерей. Чистые тропы, в завалах деревьев пропилены широкие проходы. Для диких животных ведётся подкормка, устроены солончаки. На видных местах ярко выделяются предупреждающие и запрещающие знаки: «Непогашенный окурок – причина пожара». Здоровый воздух, нет запаха погибшего зверья. Как дворцы, на кордонах среди деревьев стоят красивые, крепкие, новые постройки. Внутри гладкие стены, печка, стол, широкие и удобные нары. Хороший приют для уставшего путника. Большой запас сухих дров, баня, костровище. Любят егеря свое жилье – везде чисто, аккуратно, уютно.
Перепад высоты Катуни от её начала до Кайтанака 700 метров, и она, зажатая среди гор, стремительно несётся в ущельях с огромной скоростью, перекатывая большие камни. Пополнив воды правыми притоками, становится «судоходной» для моторных лодок.
Вот на такой моторной лодке, управляемой Александром Викторовичем, я и возвращался домой.
Надо быть мастером по вождению, знать фарватер реки, чтобы так смело и уверенно вести лодку по бурунам среди камней. Моторка послушна в его крепких руках. Надо чувствовать своенравную реку, чтобы вот так на полной скорости мчаться по ней, круто обходя камни, лавируя от одного берега к другому поперек течения, по бурунам.
По такому уклону реки лодка мчится, как санки под гору, громко шлепая днищем о воду.
От реки Озерной Катунь делает поворот в северном направлении, сильно изгибается и несёт свои воды в глубоком и узком ущелье среди гор. Но вот горы расступаются, широкие долины подходят к берегам, река начинает бежать спокойнее, совершая некрутые повороты. Среди деревьев показались дома Мараловодки. Здесь заканчивается мой водный путь.
Последний шаг – самый короткий: через порог дома, через... 17 дней моего одиночного путешествия.
Благодарен судьбе, что так случилось, и я смог пройти Катунь от её начала до Кайтанака. Потеряв в весе четыре килограмма своего и без того поджарого организма, я нашёл друзей, молодых душой, и надеюсь на новые встречи на горных тропах в следующем году.
Сердечно благодарен моим спасителям Лёше и Максиму Кузьминым, Владимиру Викторовичу и Александру Викторовичу Затеевым. И прошу простить за причиненные заботы и хлопоты.
Спасибо капитану Немо с Таинственного острова Ж. Верна, пославшего Лёшу Кузьмина на выручку меня из водяного плена.
Мое пожелание всем – оставайтесь, друзья, молодыми! Никогда, никогда, никогда не старейте душой и не теряйте надежды.
А.ПЕТРОВ.
Фото: Лёша и Максим КУЗЬМИНЫ,
с. Кайтанак.